КУЛЬТУРА И ЖИЗНЬ

Жизнь и творчество Михаила Быковского

В.Ю.Филиппова

29 октября 2001 года исполнилось 200 лет со дня рождения замечательного зодчего Михаила Доримедонтовича Быковского.  

Михаил Быковский    своими способностями, упорством в работе, природным вкусом и талантом  добился больших успехов в архитектуре. Он был мыслителем и теоретиком новых идей, что обрело жизнь в его строительстве и преподавательской деятельности.

Хорошо, когда ученых, художников, архитекторов и др. вспоминают не просто в юбилейные дни. Большим подарком для Михаила Доримедонтовича Быковского, который родился в Москве и много времени посвятил восстановлению города после пожара 1812 года, было то, что о нем вспомнили в день знаменательной даты – 850-летия столицы.

Одним из самых эффектных зрелищ на этом вечере было появление на сцене Большого театра, как мираж, Марфинского дворца, построенного Быковским по заказу графини Софьи Паниной.

Под изображением дворца по сцене провели свору  русских борзых  собак – Марфино славилось своими псарнями и охотой.

Само Марфинское имение возникло гораздо раньше, с середины XVII в., но после пожара 1812 года было отстроено заново и приобрело совершенно другой вид, благодаря Михаилу Доримедонтовичу Быковскому.

Михаил Быковский   был из семьи ремесленников. Его отец Доримедонт Алексеевич был столяром и отличным резчиком по дереву, большим мастером по иконостасам, чем учил и своего сына, что очень пригодилось ему после смерти отца.

Мать, Прасковья Петровна (ур. Пылаева) была грамотной, хорошо рисовала. Она была из податных людей Голицына. Ее брат был управляющим в имении Голицына [1] Николо-Урюпине, где колокольню строил Михаил Доримедонтович. Родители старались дать образование сыну, используя знающих людей, живших в доме. Что позволило ему заниматься грамматикой, рисованием, черчением, латынью и даже французским языком. Но больше всего его привлекало черчение и рисование.

Отец, понимая большие способности сына, отдал его в ученики к Д.И. Жилярди – одному из ведущих архитекторов Москвы того времени.

В доме Жилярди жили по принципу старых мастеров, где ученики обучались непосредственно на строительстве, копируя чертежи, делая рисунки, занимались живописью и т. д.

Однако, по словам Николая – сына Быковского, Михаил Доримедонтович говорил, что Жилярди мало объяснял ученикам. Однако все изящное приводило его в восторг и он восхищался проблесками таланта у других.

Жилярди всегда был готов заступиться и помочь советом и деньгами. Хотя Быковский жил и учился у Жилярди, но учениками больше занимался Депедри.

Среди учеников Быковский больше дружит с итальянцами, в частности, с Константином Львовичем Минелли, который был талантливым архитектором. В 1827 году Минелли заболевает и уезжает, но они переписываются, а в 1832 году Быковский женится на его сестре – Эмилии Львовне, которая умирает в 1841 году с рождением Константина.   Михаил Доримедонтович страшно переживал ее смерть. Быковский был в близких отношениях с родней жены – с матерью Марией Севастьяновной Пото и с ее сестрой Анной, которая была воспитательницей младшей дочери Аксакова [1]. В гости в Абрамцево ездил потом Константин Михайлович.

После смерти отца Быковский лет 18-ти остался в стесненных обстоятельствах: на его руках осталась мать и младший брат Александр.

В это время и позднее Быковский зарабатывал деньги, давая уроки рисования, писал пейзажи и портреты карандашом и акварелью. Впоследствии, кроме преподавания и занятий по службе, он делал рисунки серебряных вещей и сервизов для Сазикова [1] и т. д. Кроме того писал окончательные эскизы икон, иконостасов, в частности для Чудова монастыря, католической церкви св. Петра и Павла. В дальнейшем из итальянской колонии в Москве Быковский поддерживает тесные отношения с двоюродным братом Доменико Жилярди – Александром, художниками Скотти, Артари, скульптором Витали.

Занимаясь различной художественной работой, он делал чисто и окончательно эскизы для картин и икон. Однако большим доверием среди художников в написании икон или картин в его зданиях пользовались М.И. Мягков, В.В. Пукирев и М.И. Скотти.

М.И. Мягков сделал оригинальную икону на часовне, над могилой Эмилии Львовны, жены Быковского на Иноверческом кладбище (на       Введенских горах), которая со временем исчезла.

М.И. Мягков писал икону св. Эмилии в приделе католической церкви св. Петра и  Павла в Милютинском переулке, здание которой большей частью было уничтожено где-то в 1945-46 гг. Теперь служба возобновилась, но икона пропала.

М.И. Скотти написал два портрета Быковского, а у В.Е. Маковского он изображен на картине  “Литературное чтение” (1866). Сам Быковский был сослуживцем  Е.И. Маковского.

Михаил Иванович Скотти [1] бывал, а иногда и жил в доме Быковских. Большую переписку вел с Михаилом Доримедонтовичем когда уехал в Италию вместе со своей кузиной Марией Дементьевной Скотти и Николаем Быковским, который совершенствовался у него как художник.

Письма интересны, в частности, он подробно пишет о своей поездке в Испанию, которая продолжалась 100 дней и говорит, что не взял Николая из-за опасности путешествия. Все сопряжено с большими трудностями, опасностями на суше и на море (письмо от 16 августа 1859 года).

О трудностях поездок в Европу писали пенсионеры [4] еще в XVIII в. Одними из первых, которые попали в Италию, были художники А. и И. Ивановы, Ф. Ф.  Гордеев, С.Ф.  Щедрин (1769 г.), а на следующий год к ним присоединился и Ф.И. Шубин. Они посещают ряд городов во Франции и через Марсель на корабле прибывают в Ливорно и далее пешком отправляются до Сиены, а еще через 3 дня – в  г. Витербо – известный жизнью Римских пап, перед переездом в Авиньон [4], своей древностью и большим количеством фонтанов, напоминающим этим Рим. На Витербо мы еще остановимся дальше.

Большие трудности возникают у Быковского при его продвижении по службе, поэтому было необходимо избавиться от податного сословия. И в этом вопросе ему помогает  Д. Жилярди.

Благодаря его письму, написанному 19 октября 1828 года ректору Академии Художеств в Петербурге А.А. Михайлову, Быковский вышел из податного сословия. И в 1829 году он уже числится как вольнопрактикующий архитектор при Московском Воспитательном доме и Екатерининском институте, как учитель рисования в экспедиции Кремлевского строения и учителем перспективы.

Но формального разрешения на эту должность еще нет. Жилярди помогает Быковскому и дальше. Он написал “Аттестат”, в котором дает характеристику о его занятиях и успехах в архитектуре за время обучения как помощника, а также о его усердии и ответственности при участии в строительстве частных зданий и ломбарда при Московском Воспитательном доме (5 апреля 1825 г.).

В апреле же состоялся экзамен при архитектурном училище (13 апреля 1825 г.), который подтвердил характеристику данную Жилярди.

Быковский подает документы в Академию художеств с перечислением своих работ, документы и «Аттестат» Жилярди. В Академии ему дают следующее задание: сделать «полный проект карантина на морском берегу на 250 человек», который был представлен 11 октября 1831 года. Быковский выполняет это задание и одновременно  с К.А. Тоном получает звание академика архитектуры. Документы о присвоении ему звания академика были подписаны Президентом Академии художеств Алексеем Олениным.

Стоит вспомнить о том, что М.Д. Быковский и К.А. Тон были изображены на картине Ф. Клагеса «Внутренний вид Храма Христа Спасителя», 1883 г. (ГРМ). Они идут внутри храма и разговаривают. О том, что нарисованы именно Быковский и Тон мне рассказала правнучка Михаила Доримедонтовича Татьяна Владимировна, а ей поведала об этом старый друг дома Елена Константиновна Савицкая – дочь известного художника К.А. Савицкого.

В 1832 году при Кремлевском Училище открывается рисовальное отделение, в которое принимались дети мещан для развития рисовальных способностей, т.е. подготовки по промышленной и мануфактурной части и Технологическому институту.

Программы, составленные Быковским, отражали отход от канонов классицизма и освоению исторического и архитектурного наследия. Все эти работы и речи других педагогов оказали заметное влияние на развитие архитектурной мысли в России. Попечителем Училища в это время был Д.М. Львов, привлекший к преподавательской работе Быковского, что было очень важно и обеспечивало расцвет Училища.

К этому времени относится и речь Быковского 8 мая 1834 года «О несостоятельности мнения, что архитектура Греческая и Греко-Римская может быть всеобщею». Он говорит, что мы должны иметь архитектуру собственную, национальную.

В дальнейшем, в 1830-40-х годах, происходит терминологический анализ высказываний критиков, писателей, архитекторов. Надеждин говорит, что для получения стиля нашего времени следует соединить классический и романтический. Гоголь предлагает изучить и использовать все роды архитектуры прошлого для создания новой; Быковский советует с этой же целью отбросить несостоятельность принятых ранее мнений [5] и т. д.

В 1834 году, после смерти О.И. Бове, Быковский наследует его должность чиновника особых поручений при Московском военном генерал-губернаторе Д.В. Голицыне, т.е. он становится главным архитектором Москвы.

Интересно отметить, что в 20-х годах  XIX века два больших мастера – скульптор Витали и архитектор Быковский совместно создают скульптурный бюст-портрет Д.В. Голицына в античных латах, установленный на малахитовом пьедестале, украшенный серебром по заказу Московского купечества [6].

В связи с назначением Быковского на должность при генерал-губернаторе он был обязан осуществлять контроль за проектированием и строительством общественных и административных зданий и важных построек в Москве.

Министр Императорского двора кн. Волконский [7] обращается к военному губернатору, что не расстроится ли порядок учения в Училище в случае такого назначения и не лучше ли его уволить из Дворцовой конторы. Но Быковского оставляют на прежней должности в Училище. А в 1836 году его назначают первым директором Училища.

В декабре 1836 года  Быковский едет за границу для ознакомления с преподаванием архитектуры, приобретения книг, слепков и т. д.  Удачное направление, которое ведут Львов и Быковский в Училище прекращается со смертью Львова в 1842 году и уходом Быковского. И опять обучение приближается к Петербургской Академии.

Начинается организация и Училища Живописи, Ваяния и Зодчества (УЖВиЗ). В мае 1856 года утвержден Указ о его организации.

Быковский проектирует здания благотворительных учреждений: училищ, больниц, домов призрения для малообеспеченного населения. Он строит жилые дома для богатых людей, храмы и монастыри, колокольни и т. д.

На Петровке он построил первый в России торговый дом – пассаж Голицына. Особый вид создавался в здании за счет стеклянной крыши и блеска больших стекол в торцовых фасадах в раззолоченных рамах (1835-1839) – не сохранился; биржу на Ильинке (1836-1839), которая потом была перестроена.

Интересно отметить, что в архиве Музея архитектуры сохранился еще один проект биржи, напоминающий древнегреческое строение со скульптурами.

На Болотной площади был построен ансамбль мучных лавок (1842). Зрелищные увеселительные здания были построены в Петровском парке, о чем писала Е. Кириченко [8].

Задумал эти грандиозные сооружения базара с театром в стиле Пале-Рояль кн. Голицын. Проект этого здания составил Быковский и объясняя его императору НиколаюI в его кабинете в Петербурге, получил одобрение (1835). Об этом говорил К.М. Быковский (сын М.Д. Быковского) на заседании, посвященном 100-летию со дня рождения Быковского.

По проекту Быковского возводится колокольня Страстного монастыря, очень красивое сооружение.  В нем были витражи, которые делал В.В. Пукирев  по своим рисункам,  и по рисункам М.И. Скотти.  Колокольня не сохранилась, как и колокольня Никитского монастыря.

Константин Михайлович в своем выступлении говорил, что Быковский не только видит произведения искусства, но что он сам образец искусства в своих произведениях [16].

Деятельность Быковского была признана Миланской Академией художеств и он становится почетным его членом (30 июня 1839 г.).

Быковский занимался строительством, участвовал и в разработке плана построек, их целесообразностью и расположением в плане города. Он проектирует устройство Серпуховского въезда в Москву (1839), наблюдает за мощением проезда, разбивкой бульвара, прокладкой тротуара, реконструкцией улиц   и т. д.[12].

В проектах новых зданий учитывался и стиль окружающих домов. При строительстве храмов Быковский использует различные стилевые русские формы [3] в храмах Покровского монастыря, Владимирского собора на Багратионовых флешах, Спасо-Бородинского монастыря (1859) и в церкви Никиты Мученика в Старых Толмачах на Кузнецкой улице (1857); в Ивановском монастыре – русско-итальянский (1861), невольно напоминающий о главном соборе Флоренции – Санта Мария дель Фьоре. Церковь Воспитательного дома – римско-византийский стиль.

По проектам жилых домов, сделанных Быковским в 1840-50-х годах сохранился дом Лорис-Меликова [9] в Милютинском переулке (19/4, стр.1), построенный Михаилом Доримедонтовичем.

Первые упоминания о строительстве на этом месте относятся к XVIII  веку. Пожар 1812 года не отразился на дальнейшей стройке, которую делал М.Д. Быковский для И.Д. Лорис-Меликова, племянника М.Д. Лорис-Меликова,  видного политического деятеля эпохи Александра II.

Игорь Дмитриевич Лорис-Меликов был членом художественного совета УЖВиЗ.

Достопримечательностью дома является чугунная каслинская лестница, ведущая на второй этаж.  Она расположена близко от входа.  Передняя стена за лестницей остеклена, что дает хорошее освещение помещения.  По сторонам лестницы потолок подпирают кариатиды.[1])

В 80-х годах  XX века я смотрела фонд Рамазанова, известного скульптора и искусствоведа, в архиве Исторического Музея, в котором нашла записку жены формовщика Баранова с просьбой о защите, так как муж ее был очень болен и не мог сделать скульптуры в доме Лорис-Меликова; она обещала, что все будет в порядке по окончании болезни.

Так что кариатид делал Рамазанов, поэтому семья формовщика и просила у него защиты.

В декабре 1980 года мы с правнучкой Быковского, Татьяной Владимировной Россинской, были в этом доме.  Здесь был большой беспорядок  – ломали украшения потолков и стен.  Лестница была  цела, а кариатид оставалось двое.

Весной 2001 года я опять зашла в дом Лорис-Меликова. К моему удивлению, дом восстанавливался, благодаря стараниям Всероссийского фонда культуры, который был создан в 1987 году.  Всероссийский фонд  культуры  провел  большую работу, так как в начале 90-х годов здесь размещалась редакция «Русского вестника», которая – как писала газета «Московский комсомолец» [10] – принесла большой ущерб  дому Лорис-Меликова.

Усадьба Марфино является одной из самых интересных работ Михаила Быковского. Здесь очень удачно расположен сам дворец, подход к нему со стороны пруда, необычный готический мост с боковыми арками, напоминающий средневековое сооружение.

Из самого дворца открывается очень красивый вид на пруд и спуск к нему в виде широких террас, обнесенных чугунными решетками необычной конфигурации, архитектурными сооружениями на террасах по бокам лестницы.

Очевидно, очень эффектно выглядел вид на пруд из двора, когда в нем были еще цветные стекла, которые создавали особое впечетление.  Быковский использовал цветные витражи и в других постройках, в частности, в колокольне Страстного монастыря, которые делал В.В. Пукирев [2].

Не доходя до пруда, расположен фонтан с раковиной, обнесенный чугунной решеткой, на которой изображена буква «S» – Софья Панина, а за фонтаном – большие крылатые грифоны, свирепо смотрящие на пруд. Действительно, мифологические «собаки Зевса», сторожившие золото. Фонтан очень напоминает  работы  И. П. Витали, в частности, фонтан на Театральной площади.

От пристани хорошо виден готический мост, привлекающий внимание всех приезжающих в Марфино. В связи с мостом хочу поделиться одной моей поездкой по Италии.

16 июня 1985  года мне довелось побывать в одном из старейших городов  Италии – Витербо.  В  нем шумят многочисленные средневековые фонтаны, на маленьких площадях стоят  романские и готические церкви, на которых по углам крыши видны химеры, этрусские львы и т. д.

Перед входом на площадь С. Лоренцо расположен мост, основание которого создавалось еще этруссками. На площади стоит дворец с лоджией, в котором    в XIII веке жили Римские папы.  Особой известностью пользовался Климент IV  (1266 год).  Лоджия, в центре которой расположен фонтан, считается одним из замечательных архитектурных сооружений Витербо.  Под лоджией находится большая арка, слева дворец. Окна дворца смотрят на площадь, имеют оригинальную конфигурацию.

Из Витербо я уехала, озадаченная этим зданием и лоджией.  Никак не могла вспомнить, с чем связано это сооружение.  Но когда я стала подъезжать к Риму, то поняла, что сама лоджия, отдельные части дворца (окна, самый верх передней стены, арка и т.д.) нашли свое отражение при создании Марфинского моста.  Таким образом, осуществление всей этой идеи получилось просто блестящей.

Главный въезд и дальнейший проезд через огромные ворота получился торжественным.  А использование белого камня при сооружении въездных ворот и колонн беседки из красного кирпича, которым выложены стены сторожки и конный двор, придают усадьбе нарядный вид.

За мостом на пригорке стоят две церкви.  Одна выстроена крепостным архитектором В.И. Белозеровым (1701 – 1707) – за  нее он поплатился жизнью; а Петропавловская сооружена М.Д. Быковским.  Жизнь двух архитекторов связана с именами Голициных.

Быковский занимался не только строительством усадеб и перестройкой их. Он делал новую отделку интерьеров дома Шереметьева на Воздвиженке, дворца Останкино и т. д.  Каким-то строительством он занимался в 1858 году в Константиновском Межевом институте (ныне МИИГАиК)  и в октябре того же года уходит по состоянию здоровья.

Перечислить все работы Быковского сложно, так как их огромное количество.  Делал он все добросовестно и с большим вкусом.  Стоит отметить, что Быковским было основано первое профессиональное архитектурное Общество (1868).   Первым его председателем был М.Д. Быковский.   Он делает доклады на собраниях Общества, касаясь самых различных вопросов, связанных с архитектурой.

Последние годы Быковский не работал.  Его правнучка Татьяна Владимировна  говорила, что он плохо видел.  Он жил вместе с сыном Константином Михайловичем около Университета.

Быковский умер 9 ноября 1885 года и похоронен на Ваганьковском кладбище.

Список литературы

1. Архив Россинской Т.В. П.1 Записки Н.М. Быковского; П.2 Письма Скотти к М.Д. Быковскому.
2. Филиппова В.Ю. Блестящий, хотя и короткий след – «Мир музея» 2001.      № 2(180).  С. 16.
3. Маковский В.Е. Государственная Третьяковская галерея.  Каталог живописи XIII – начала XX века.  М. Литературное чтение. Изобразительное искусство 1984 стр. 634.
4. Евсина Н.А. Архитектурная теория в России второй половины  XVIII – начала XIX века.  Москва: Наука, 1985. С.147, 151.
5. Кириченко Е.И. Архитектурные теории XIX века в России. С. 308.
6. Кривдина О. Творчество Витали И.П. «Мир музея» 2000. № 4 (176).  С.32.
7. Кн. Волконский. Министерство Императорского двора. Канцелярии в С.Петербурге. 28 XI 1834. № 3833. Господину обер-гофмейстеру кн. Гагарину.
8. Кириченко Е.И. Михаил Быковский.  Зодчий и время.  Строительство и архитектура Москвы. 1 – 1984.
9. Кириченко Е.И. Михаил Быковский. Москва: Стройиздат.1988. С.130, 143-160, 17, 267.

10.  М. Дейч. Осада. Московский комсомолец. 16 марта 2001. № 57.

11.  Шамурин Ю.И. Подмосковное Марфино. Москва: Образование. 1914.

12.  Строительство и архитектура Москвы. Кириченко Е.И. Михаил Быковский. № 1, 1984, с.15.

13.  Кириченко Е.И. Зодчие Москвы. М.Д. Быковский. Московский рабочий. 1981, с. 267.

14.  Торжественное чествование 29 октября 1901 года столетней годовщины со дня рождения основателя   Московского Архитектурного Общества, его первого председателя и почетного члена, академика архитектуры М.Д. Быковского. – Изд. Московского Архитектурного Общества. 1903. Товарищество типографии А.И. Мамонтова.

Праправнучка  М. Д. Быковского                В.Ю. Филиппова

[1])  См. газету «Наш Изограф» №4, 2003, апрель.